Слово «гламур», что в переводе с английского, французского и еще нескольких языков, обозначает «роскошь», «блеск», «шарм», «очарование», знают почти все. Оно встречается на страницах глянцевых изданий, многие из которых так и называют - гламурные, в названиях центров красоты и женских колготок. Причем многие дамы интуитивно ощущают, что вон он гламур, где-то рядом, но если спросить, что это такое - отвечают несколько расплывчато. Так что же такое гламур?

Гламур - это целое настроение, дух последнего десятилетия. Гламур как стиль не поддается определению: это - некая аура, под влиянием которой прошли несколько последних лет. Гламур - это то, как человек движется, подбирает одежду; это - его личность. Девушка может быть одинаково «гламурной» как в потертых джинсах, так и в роскошном бальном платье. Гламур обладает одним замечательным свойством - он не имеет временных рамок. Неважно, как меняется мода, - гламур остается всегда.

Гламур - стиль, ассоциирующийся с Голливудом 1940-50-х годов. Основные признаки - утрированная женственность, роскошные ткани и украшения, узкие прилегающие силуэты, декольте, высокие перчатки, открытые туфли на очень высоких каблуках, некоторая манерность и даже жеманность. Многие дизайнеры и кутюрье отдали дань этому стилю в своем творчестве. Этот стиль характеризуется показной роскошью во всем: одежде, украшениях, автомобилях, авторучках, зажигалках, вазах, посуде и сотовых телефонах. Украшения должны быть обязательно подлинными и дорогими: бриллианты, жемчуг, рубины, сапфиры, золото.

Вообще, гламур - это шикарность, ухоженность и красота.

ИСТОРИЯ ПОЯВЛЕНИЯ ГЛАМУРА

В общем, что такое этот самый "гламур" - не знает на самом деле никто, но все хотят им обладать. Гламур - это шик: «не дорог квас, дорога изюминка к квасу»

"Я леплю из пластилина (пластилин нежней, чем глина)

Я леплю из пластилина кукол, клоунов, собак.

Если кукла выйдет плохо, назову её дурёха,

Если клоун выйдет плохо, назову его дурак"

* * *

Согласно авторитетным ученым, glamour происходит от старого шотландского слова gramarye, означавшего магию, некромантию и прочие оккультные учения. В оборот оно попало в 30-е годы XIX века, приобретя к тому времени значение некоего несбыточного, но оттого не менее соблазнительного очарования.

Современный словарь Вебстера толкует гламур как «ускользающую, загадочно-волнующую и зачастую иллюзорную привлекательность, которая будоражит воображение и разжигает вкус к необычному, неожиданному, красочному или экзотическому...» Второе значение слова - «странно-соблазнительная атмосфера романтического волшебства, околдовывающего, непостижимого, неодолимо-магнетического очарования; личное очарование в сочетании с необыкновенной физической и сексуальной привлекательностью».

Эта иллюзорная привлекательность, культивируемая в глянцевых журналах и в рекламе, и заставляет нас с регулярностью, достойной лучшего применения, терять голову и с придыханием выкладывать свои кровные и, в сущности, немалые деньги за то, чтобы соответствовать моде, рождественскому настроению, тенденции сезона и т. п. Лучше всего ее суть схватили английские историки Райка Бакли и Эмми де ла Хэй, определившие гламур как искусственно сконструированный образ действительности, призванный стимулировать потребление. Иными словами, гламур - это заведомо приукрашенный образ, соблазняющий теми качествами, которые перечислял наш умудренный в приемах этого соблазнения редактор: красотой, артистичностью, богатством, умением жить... После чего мы идем в бутик и покупаем модную футболку по цене авиабилета в Париж.

Единственное, чем мы можем утешаться - это тем, что нам, жертвам моды 3-го миллениума, предшествовали как минимум пять поколений таких же, как мы, туристов в страну дураков, столь же бездарно расстававшихся со своими пятью золотыми. Подобно другим явлениям, которые мы называем современными, гламур зародился на рубеже XIX и XX веков - когда аристократия навсегда уступила контроль над культурой, политикой и обществом сословию буржуазии. На смену цивилизации, основанной на благородстве происхождения, пришла цивилизация, основанная на товарно-денежных отношениях: отныне роскошь и элегантность не передавались по наследству, а покупались - были бы деньги. А деньги, как свидетельствует название той эпохи - «прекрасная» - у буржуазии были, и немалые.

Швыряя купюры направо и налево, новые хозяева жизни принялись доказывать собственную состоятельность. Раньше не нуждавшаяся в публичности аристократия предпочитала развлекаться за закрытыми дверями дворцов и высокими заборами усадеб [вспомним хотя бы балы Ростовых], а город был темным, безлюдным местом, где изредка проносились сани и кареты знати. Теперь тщеславная буржуазия хотела красоваться друг перед другом на тротуарах.

Столицей этого нового движения буржуа был Париж. Собственно, там, на бульварах, и родилась современная культура вечерней городской жизни, когда «суббота есть суббота, и я чего-то жду, и как всегда по городу вечернему иду». Та самая сказка о блеске и роскоши, живущая ровно от открытия до закрытия кабаре, которую так ярко нарисовали кистью Анри де Тулуз-Лотрек и пером - Эмиль Золя.

Тогда же родился гламур - иллюзорная реальность, стимулирующая потребление. От шампанского по завышенным ценам и проституток с идиотскими именами вроде Фифи и Мими оказалось недалеко до иллюзий куда менее претенциозных. Именно рубежом XIX и ХХ веков датируется изобретение культуры гламурного магазина [известного нам под именем бутика]. Идея была гениально проста - обставить обычную галантерейную или продуктовую лавку, как райскую аркаду, куда ходят как в театр, а покупая, приобщаются к миру избранных. Чтобы увидеть, как это было, не обязательно ехать на Монмартр - достаточно зайти в открытый как раз в то время Елисеевский.

После этого тщеславному буржуа оставалось одно: завести печатный орган, на страницах которого он, в отличие от дураков-аристократов, предпочитавших тихо напиваться в закрытых клубах, мог бы блистать перед всем белым светом в компании знаменитых актеров, куртизанок и прочей сомнительной [с точки зрения дураков-аристократов] публики. Так в 1892 году в Нью-Йорке появился Vogue.

Но то была только присказка. Настоящая гламурная сказка началась с расцветом Голливуда. «По бульварам этого провинциального городка рыскают стаи молодых девушек с удивительно красивыми телами и удивительно злыми глазами», - писали о Голливуде попавшие туда в начале 30-х советские писатели Ильф и Петров.

Девушки не могли иначе: именно здесь, под жарким солнцем вечно молодой Калифорнии режиссеры, стилисты и фотографы впервые научились с легкостью превращать бойкую пэтэушницу со скромными внешними данными в настоящую королеву Шантеклера. Только здесь мексиканка с потешным именем Маргарита Канзино смогла стать богиней Америки Ритой Хэйворт, а банальная блондинка Норма Джин Бэйкер - соблазнившей самого президента Кеннеди Мэрилин Монро. Только здесь дочка мусорщика из Стокгольма, пробавлявшаяся на родине рекламой нижнего белья, превратилась в икону стиля Грету Гарбо, а воплощение мечтаний пропахшего пивом и капустой немецкого бюргерства - в икону секса Марлен Дитрих.

Фабрика звезд была фабрикой в полном смысле этого слова. В начале конвейера стоял агент с томами портфолио провинциалок с красивыми телами и злыми глазами. Отобранная им заготовка попадала в руки стилиста, который отшлифовывал ее, а потом надевал на нее меховое манто. Следующим был визажист, который подводил ей губы и брови; потом шел фотограф, который делал чувственные съемки для открыток и журналов. Наконец, наступала очередь режиссера, который снимал старлетку в красивом кино про красивую жизнь... И рождалась звезда, которой зритель рукоплескал не как вчерашней пэтэушнице, а как символу совсем другой жизни - такой светской и такой недостижимой. Тем самым фактически рукоплеща абсолютно искусственному, замещающему реальность продукту. А продукт тем временем, как и полагалось, эффективно стимулировал потребление. В том числе - и со стороны самой же рукотворной звезды, которая теперь всем строем личной жизни была вынуждена соответствовать созданному ей же на киноэкране образу.

Символично, что многие из заведующих цехами голливудской фабрики начинали осваивать гламурные технологии еще на залитых огнем газовых фонарей бульварах Европы и лишь потом, убегая от восставшего пролетариата, а затем от бесноватого Адольфа, перебрались в США. И уже там, в стране непуганых иммигрантов, разворачивались в полную силу. Австриец Эрнест Дихтер, отдекорировав несколько магазинов и смастерив бессчетное количество рекламных плакатов в Вене, перебрался в Калифорнию и стал главным художником по сцене и костюму студии «Парамаунт». А одессит Макс Фактор, который до русской революции служил рядовым гримером Мариинского театра, после нее перебрался в Штаты, где стал главным поставщиком косметики в Голливуд, а потом и во все супермаркеты планеты.

Дальнейшее было делом техники. Мир летел вперед по рельсам прогресса, все больше становясь похожим на комбинат бытовых услуг и все меньше - на божественное творение. Хороших и разных товаров становилось все больше, а вдохновения, нужного человеку, чтобы созидать - все меньше. В какой-то момент даже показалось, что еще чуть-чуть - и современный демон удобства и утилитарности удушит старинного гения красоты и изящества, и мир станет одинаковым, а люди - все как один удобно одетыми в джинсы и кроссовки.

Но, как пел Боярский, «так не должно быть» - и случилось то, что писатель Николас Кольридж [известный у нас по роману «Журнал»] в одной из своих книг назвал «модным заговором». Исчезнувшее, казалось бы, вдохновение было ловко сфабриковано с помощью красивых упаковок «гламура», став основанием многомиллиардного бизнеса по относительно честному отъему денег у населения.

Его смысл не изменился со времен Тулуз-Лотрека: создавать все более изощренными с технической точки зрения приемами [посмотрите съемку Ника Найта для нового календаря Pirelli] великую иллюзию, которая будет заставлять нас каждый сезон, ровно к выпуску новой коллекции обуви, одежды, часов, авто и т. д., покупать, переплачивая, эти новинки и при этом чувствовать себя абсолютно счастливыми.

Шотландцы были совершенно правы: что же это еще, если не магия?!

Как стать гламурной?

Гламур, гламурный, гламурная - это красивое слово прочно вошло в нашу жизнь. Люди используют его везде, где требуется и не требуется. Но какой же смысл кроется под этим словом? Откуда оно взялось и почему сразу всем понравилось? В общем-то, это слово можно привязать к чему угодно, но чаще всего оно встречается в языке моды.

Слово Glamour, как и многие другие, пришло к нам из английского языка: чары, волшебство, обаяния, очарование - каждое за этих слов относится к гламуру. Теперь все ясно. Гламурная девушка - это девушка, которая всех очаровывает, околдовывает, пленит, она соблазнительная, эффектная, красивая, зефирная и шикарная. С точки зрения некоторых знатоков, чем больше бриллианты в ушках, нежнее кожа лица, шеи и рук, тем гламурнее. И еще образ удачно подчеркнет прозрачное платье со стразами от Версаче и белье, украшенное кристаллами от Сваровски. Впрочем, у каждого свое представление о гламурности. Так, например, в этом году самой гламурной дамой была признана Кристина Агилера. Далее следуют Кира Найтли, Элизабет Джаггер и Шэрон Осборн. Зато ценитель и создатель гламура, дизайнер Ральф Лоран считает самой гламурной женщиной испанскую актрису Пенелопу Крус.

Что же такого с собой сделать, чтобы выглядеть гламурно? Конечно, внешность должна отвечать статусу гламурной дивы, но главное - внутри нас. Гламурной должна быть душа, а одежда, духи и прочее только помогают сделать образ наглядным. И все-таки внешним обликом пренебрегать никак нельзя. Гламурная девушка должна дышать духами и туманами. Покорять одним взмахом пушистых ресниц и приводить окружающих в восторг белизной кожи, а может и наоборот ее золотистым оттенком.