...Лон Чейни умер 30 августа 1930 года. Великий Эрик "Призрака оперы", непревзойденный "Горбун из Нотр-Дам", единственная и неповторимая в своем разнообразии чудовищная легенда немого кино. "Человек Тысячи Лиц" и умирал немым – рак сожрал его гортань. Как будто Великий Немой наказывал его за гениальное предательство – за пять голосов, которыми персонаж Чейни разговаривал в "Несвятой троице", его единственном звуковом фильме.

Следующей ролью Лона Чейни должен был стать Дракула. Чейни играл вампира в "Лондоне после полуночи" Тода Браунинга, и идею экранизации романа Брэма Стокера они вынашивали вместе. Студия "Universal" проект поддержала – прежде всего, из-за участия Чейни (фильмы с ним окупались практически всегда).

Но Чейни умер, а фильм – нет.

История кино показала, что Дракулу убить невозможно – во всяком случае, убить надолго. Самая первая экранизация романа, снятая в 1920 году в РСФСР, считается пропавшей, но никто не гарантирует, что и этот русский Дракула не возродится когда-нибудь из забвения. "Носферату" Ф.М.Мурнау (1922), несмотря на переименования всех персонажей романа (граф Дракула, например, стал графом Орлоком) и перенесение действия из Лондона в Бремен, по требованию вдовы Стокера был снят с проката и уничтожен – но ведь всего одна сохранившаяся "пиратская" копия фильма может вернуть его к жизни...

Новому "Дракуле" иск о нарушении авторских прав, конечно, не грозил: студия приобрела права на экранизацию официальной бродвейской версии "Дракулы" 1927 года, которая была, в свою очередь, адаптацией лондонской постановки 1924 года. На Бродвее спектакль пользовался большим успехом – в чем была немалая заслуга исполнителя главной роли.

Бела Ференц Дежо Бласко родился в венгерском городе Лугош, в богатой семье (отец его был банкиром). К актерской профессии Бела впервые приобщился в 1901 году – играл в театре, потом снимался в кино (сначала под псевдонимом Аристид Олт, а с 1918 года – как Бела Лугоши). С началом Мировой войны пошел добровольцем в австро-венгерскую армию (привет от бравого солдата Швейка!), воевал, был трижды ранен. Демобилизовался в чине пехотного лейтенанта. В 1919 году, после неудачной попытки организовать актерский профсоюз, вынужден был уехать в Германию, а в конце 1921 года перебрался в Нью-Йорк. Первые свои спектакли в Америке он играл, даже не зная английского языка: выучивал бессмысленные для него тексты на слух. В 1927 году он вышел на сцену в плаще Дракулы – этот спектакль шел в течение трех лет, и именно его успех подарил Браунингу идею фильма.

Тод Браунинг уже снимал Лугоши в 1929 году в фильме "Тринадцатый стул", и когда смерть запретила Чейни говорить с экрана голосом вампира, эта честь была предложена венгерскому актеру.

Легенда родилась в день святого Валентина. 14 февраля 1931 года "Дракула" вышел на экраны. "Самая странная любовь, которую когда-либо видел человек!" – гласили афиши. Возможно, это было преувеличение, но фильм стал для "Universal" самым прибыльным проектом года и закономерно породил первую волну классических звуковых фильмов ужасов...

Сценические корни "Дракулы" видны почти во всем – кроме, пожалуй, сцены безмолвного пробуждения графа и его вампиресс в подвале замка. Монтаж этого эпизода и операторская работа Карла Фройнда (годом позже он режиссировал знаменитую "Мумию") просто блистательны – открывающаяся крышка гроба сменяется кадром с выбирающейся из ящика крысой, из другого гроба показывается рука – из миниатюрного саркофага выбирается огромный шершень...

Мы не видим, как поднимается из могилы граф – Бела Лугоши просто выпрямляет плечи и пронзительно смотрит прямо в зрительный зал. Губы его ясно очерчены гримом, глаза подсвечены, но все лицо как будто остается в тени (этот прием, быстро ставший штампом, спародирован в "Семействе Аддамс" – именно так подсвечены глаза блистательной Мортиции Аддамс в исполнении Анжелики Хьюстон).

Еще одна сцена, сыгранная специально "для кино" – эпизод, когда Ван Хелсинг замечает, что граф не отражается в зеркале. Эффект этот, невозможный для театральной сцены, так понравился режиссеру и оператору, что они заставили Ван Хелсинга раз пять повторить эксперимент – и зритель вместе с ним раз за разом видит, как отраженные в зеркале Мина и доктор Сьюард обращаются с репликами к пустому месту...

Сюжет фильма довольно близок к роману Стокера – с поправкой на сценическую адаптацию. Вместо Харкера в Трансильванию к Дракуле едет Ренфилд; он же, полностью подчинившийся воле графа, остается единственным живым пассажиром вернувшейся в Лондон "Весты". Нет сцены уничтожения Ван Хелсингом ставшей вампиром Люси (хотя она и подразумевается). С самим Дракулой также удалось покончить прямо в Лондоне, без выезда на восточноевропейскую природу.

Для фильма ужасов "Дракула" удивительно и непривычно деликатен. Никакого натурализма, никакой крови – вернее, почти никакой: единственная капля крови, которую видит зритель – из пореза на пальце Ренфилда. Мы ни разу не видим, как Дракула кусает свои жертвы: когда Лугоши хищно склоняется над бесчувственной Миной, напряжение достигает такого накала, что наплывающее на экран затемнение воспринимается как потеря сознания всем зрительным залом. Убиение Дракулы мы тоже не видим – мы его слышим...

Бела Лугоши, создавший хрестоматийный образ вампира, в этой роли изумителен и последователен. Его Дракула – аристократ, он ничего не боится, он привык повелевать людьми и призраками. Изумительно выразителен взмах плаща, которым он отгоняет вампиресс от потерявшего сознание Ренфилда. Но аристократизм словно слетает с него, когда кто-то противится его воле – а на это оказывается способен только Ван Хелсинг (его сыграл в фильме Эдвард Ван Слоун, позже отметившийся также ролями во "Франкенштейне" и "Мумии"), и тогда спокойствие аристократа сменяется яростью зверя. Кстати, классических "вампирских" клыков Лугоши так и не показал – и, что характерно, я вспомнил об этом только после окончания фильма. Его Дракуле не нужны были клыки, его искаженное жаждой крови лицо достаточно выразительно и без них.

Образ древнего вампира-аристократа стал высшим достижением Лугоши в кинематографе. Он сам прямо это признал, завещав похоронить себя в полном костюме Дракулы. На похоронах актера (он умер в 1956 году) Винсент Прайс, глядя на Дракулу, лежащего в гробу при всем параде (на нем был даже знаменитый плащ), не удержался и сказал, содрогнувшись: "Может, все-таки проткнуть его колом? Просто на всякий случай..."

Если бы Лона Чейни посетила прихоть захватить с собой в могилу свои лучшие кинороли, его пришлось бы хоронить в шкафу-гардеробе, класть в ногах килограмм десять грима, два десятка париков и ящик жутковатых приспособлений для кардинального уродования физиономии.

Мне осталось только упомянуть, что на кассете фильм выпущен в официальной версии 1999 года - с новым музыкальным сопровождением. Музыка, написанная Филипом Глассом и исполненная квартетом "Кронос", легла на фильм "как родная" и, как мне показалось, стала вполне адекватной заменой прежнему сопровождению – классике Чайковского, Шуберта и Вагнера. Во всяком случае, она совершенно соответствует стилистике "Дракулы". Перевод фильма сделан аккуратно, дубляж закадровый и не забивает оригинального текста.